WORDHORD

— Вацин, у вас нет случайно гвоздя?
— Конечно есть! Вам обычный, кольцевой (вам он может быть известен как ершеный или рифленый), финишный или винтовой? Толевые и другие не предлагаю, но они есть, если что…
— Вацин, мне просто повесить картину.
— Я забыл, какие у вас стены. Вам гвоздь по бетону, кирпичу, гипсокартону, дереву, стали?
— По полнотелому кирпичу, Вацин.
— О, приятно слышать правильную и точную терминологию! А какой у вас инструмент, Холмский?
— Точно! И молоток прихватите, Вацин.
— Без проблем! У меня есть пороховой, газовый и пневматический инструмент. Я могу взять аккумуляторный газовый гвоздезабивной пистолет с руллоным магазином и оцинкованные гвозди-шурупы на бумажной ленте. Инструмент поставляется в удобном и прочном чемоданчике, не нужно с собой таскать шумный компрессор с 6-литровым ресивером. Гвоздь-шуруп вбивается, как обычный гвоздь, а выкручивается, как шуруп! Я еще и шуруповерт прихвачу на всякий случай.
— Хорошо, Вацин. Я уже понял, что кто-то недавно переводил про строительный инструмент и метизы, очаровался и накупил всего…
— Ну, что вы сразу «накупил», Холмский! А, может, мне заплатили высококачественной продукций, которую я переводил?
— Вацин, единственный случай, когда я получил то, о чем переводил, — это когда после перевода  о назальном спрее я заработал насморк. Ладно, берите свой арсенал, и будем мастерить полку.
— Ура, уже бегу, Холмский!

— Холмский, вы слышали, что искусственный интеллект стал куда умнее?
— Да, слышал что-то про его успехи в шахматах.
— И вы так спокойно это говорите? Сегодня шахматы, а завтра языки! Перевод станет куда дешевле, у нас работы будет куда меньше!
— Туда меньше…
— Что, Холмский?
— Я говорю, Вацин, что вы либо курятины объелись, либо пересмотрели Дискавери.
— Да, я действительно в последнее время заново открыл для себя куриные крылышки. Знаете, они куда вкуснее той же грудки или окорочков… Но как? Как вы об этом узнали, Холмский? Я уже привык к вашей лингвистической дедукции, но кулинарные предпочтения куда сложнее…
— Элементарно, Вацин! У вас в бороде застрял кусок курятины, его и слепой увидит.
— Ой, как неудобно.
— Успокойтесь, Вацин. У вас-то и бороды нет.
— И правда. Но как вы смогли догадаться, Холмский? Вы куда гениальнее, чем я мог предположить!
— Я пошутил про курятину, Вацин. Просто вы сами себя послушайте…
— Я громко говорю? Могу говорить куда тише.
— Нет, не переходите на шепот, Вацин.
— Тогда что меня выдало? Если вы не даете подсказок, мне куда сложнее догадаться.
— Вы постоянно «кудахчете», Вацин! Столько «кудахтанья» в живой речи я слышал только в переводах на телеканале Дискавери.
— Что же делать, Холмский! Замечать свои ошибки куда сложнее… Ой!
— Вацин, я запрещаю вам смотреть Дискавери!
— Хорошо, Холмский.
— Ну вот, так куда лучше.
— 🙂
— Вацин!

Был чудесный летний день. Холмский загорал на лоджии, попивая зеленый чай. Когда наступал период небольшого затишья, он любил тратить заработанное. Этот понедельник был выходной из-за праздника в воскресенье, поэтому, скорее всего, деньги придут завтра, когда снова заработают банки. «Очередной День святого лентяя, — подумал Холмский. — Интересно, как там Вацин?». Зазвонил телефон.
— Алло, Холмский!
— Здравствуйте, Вацин.
— Ой, здравствуйте, Холмский, извините.
— Можете даже не рассказывать, Вацин. Всё понятно, как ясный день. У вас летом стало меньше переводческих заказов, и вы уже жалеете, что отказались от ставки с четвертью в университете ради переводов и оставили себе только полставки, а теперь вся переводческая отрасль летит в тартарары, и что теперь делать? А я вам говорил не отказываться от ноль семьдесят пять ставки…
— Холмский, но как вы?..
— … Я вам говорил уйти из университета вообще. Вы же относитесь к переводам, лишь как к дополнению к преподавательской деятельности, и вот вам результат.
— Но откуда вы?..
— Вацин, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что через какое-то время ручеек заказов от вашего единственного клиента, — а вы не удосужились внять моим советам и стать внештатным переводчиком еще хотя бы в парочке крупных бюро переводов, — иссякнет, особенно к лету, и вы останетесь ни с чем.
— Но это…
— Сейчас вы мне скажете, что это не только у вас так, что не стало работы почти у всех, и так длится уже долго, работа есть только у единиц счастливчиков, которых минула чаша сия. Я вам даже больше скажу, у меня сейчас тоже нет работы.
— Вот видите! Но откуда вы всё это узнали, ведь я вам не успел и слова сказать?
— Во-первых, я сам когда-то был начинающим фрилансером. Во-вторых, к переводу нужно относиться, как к бизнесу, а не как к подработке. В-третьих, работа приходит наплывами, поэтому нужно иметь несколько клиентов, чтобы обеспечить себя непрерывным потоком заказов на весь год. Зимой заказы могут нахлынуть от всех сразу, в этом нет ничего неожиданного, летом все клиенты могут замолчать, но, поверьте, это тоже не конец света.
— То есть, не всё еще потеряно?
— Конечно же нет, Вацин. Приходите, и я расскажу вам всё поподробнее.
— Фух, вы меня успокоили, Холмский. Но неужели вы умеете читать мысли? Ведь вы рассказали почти дословно то, что я даже не успел вам сказать!
— Вы недооцениваете мои способности, Вацин. По малейшим изменениям голоса и интонаций можно многое понять о человеке.
— Вы снова превзошли самого себя, Холмский!
— А еще я почитал вашу ветку на профкоме)))

🙂

Заметка из блога доктора Вацина

Предисловие
Он действительно существует. Иначе как объяснить тот факт, что при попытке сохранить черновик этой заметки я увидел лишь белый экран с сообщением об ошибке. Пришлось восстанавливать свой рассказ по памяти.

Я воодушевлённо спешил к Холмскому с прекрасной новостью, которой хотел поделиться лично и поэтому по телефону ничего не рассказывал. Офис Холмского находится на проспекте Грушина 122а, рядом с бутиком Beaux — это недалеко от университета, — и уже через десять минут после окончания своего рабочего дня я пил чай в компании друга.
— Вы не поверите, Холмский! Всего пару дней назад я побывал в клубе «Иероним» и выразил желание стать переводчиком, а сегодня на большой перемене проверил почту, и там меня ждал первый заказ на редактуру от потенциального заказчика!
До этого спокойный, мой друг внезапно насторожился.
— Вы уже приняли заказ?
— Нет, я спешил сначала поделиться с вами этой замечательной новостью, но вижу, что вы ей не рады…
— Ах, если бы вы знали, Вацин…
— Но, Холмский! Это же редактура. Что может быть лучше для начинающего переводчика? Я подправлю опечатки и поучусь у коллеги, как нужно переводить.
— Не встречалась ли вам в письме аббревиатура «МТ»?
— Это инициалы клиента, но как вы?.. Теперь я начинаю понимать: всё это очередные проделки братьев Холмских…
— Нет, Вацин. Тимур и я не имеем к этому отношения. Точнее, имеем прямое отношение, но мы не присылали вам это письмо. И это не розыгрыш, а реальная опасность.
— Вы меня пугаете, Холмский.
— Решив стать переводчиком, да еще и под моим началом, вы стали мишенью для очень опасного противника. Если это действительно он, я вам легко всё продемонстрирую, показывайте свой файл.

В надежде, что непонятные мрачные прогнозы Холмского не сбудутся, я открыл присланный на редактуру файл.
— Ну вот, всё выглядит вполне прилично и безобидно, а вы боялись, Холмский.
— Вацин, раз уж вы решили стать на переводческую стезю, запомните правило, которому вас не научат в университете: нельзя брать на редактуру перевод от незнакомого исполнителя, не изучив внимательно файл. Посмотрите, к примеру на этот фрагмент:

Wheels: 13×18 ft,
Колеса: 13×18 футов,

— Холмский, но вы же сами меня учили, что иногда мы не переводим единицы измерения в метрическую систему. Например, диагональ экрана, диаметр трубы и колесных дисков.
— Вацин, а дальше, что там написано?
— Дальше? Сейчас посмотрю:

13×18 rr
13×18 rr

— Возможно, опечатка в оригинале. Я тоже не знаю такой единицы измерения.
— А о чем перевод, Вацин?
— Насколько я понял, об автомобиле?
— Каком автомобиле?
— Обычном, дорожном.
— То есть, это не самый большой в мире карьерный самосвал?
— О чём вы, Холмский? Вот же указана всем известная марка. Это обычный легковой автомобиль.
— Ага, только шины у него больше, чем у БелАЗа.
— Фу-ты, точно!
— Какой мы можем сделать вывод, Вацин?
— Вряд ли там футы…
— Я имею в виду более глобальный вывод! Это либо машинный, либо непрофессиональный перевод, на редактуру которого уйдет больше времени и нервов, чем на перевод с нуля. Вас могли очень сильно подставить, Вацин…
— Но каким нужно быть человеком, чтобы так поступить? Да еще и в начале моей переводческой карьеры!
— Есть такой человек, Вацин. И это очень грозный соперник, с которым мы ведём борьбу уже не одно десятилетие. Он очень умен и даже гениален. Он ненавидит переводчиков и не упускает возможности им навредить. Зовут его Мартын.

Холмский поведал мне о гнусном профессоре математики, который однажды отправил статью в самый авторитетный зарубежный журнал, но из-за ошибки переводчика его статью подвергли всеобщей критике, и мировая слава вместе с многомиллионным призом ушла другому математику.
— Я читал эту статью, Вацин. И, знаете, если бы профессор внимательнее относился к дефисам, минусам и тире, то в перевод не закралась бы досадная ошибка.
— А как он вредит переводчикам, Холмский?
— Во-первых, он создал монстра и назвал его «Кукл Транслейт».
— По его коварному замыслу, этот монстр должен заменить переводчиков, чтобы все они оказались без работы.
— Насколько я знаю, он пока плохо переводит.
— Пока да. А еще Мартын сплёл целую паутину из своих приспешников, которых он презрительно называет мартышками. Они всячески дискредитируют наш труд и вредят переводчикам.
— А много у него приспешников?
— Они повсюду, Вацин! Они переводят на телеканале «Дискавери», они переводят меню в ресторанах, они берутся за любой перевод за гроши, некоторые даже сидят в отделах маркетинга и указывают профессиональным переводчикам, как нужно переводить. И, наконец, они подсовывают машинный перевод на редактуру…
— Что же делать, Холмский?
— Для начала напишите, что отказываетесь от этой редактуры. А потом я помогу вам зарегистрироваться на профкоме, там вы как минимум сможете проверять репутацию потенциальных заказчиков.
Так я узнал, что такое proF.com.

— Холмский, от редактуры я отказался, но та загадка про футы теперь не даст мне покоя.
— А пусть это будет вашим домашним заданием, Вацин.
— Я так понимаю, словари мне не помогут.
— Скорее всего, нет. Но я научу вас секретным методам поиска информации. Почитайте здесь и здесь.

Заметка из блога доктора Вацина

На перемене к нам на кафедру заглянул Холмский. Когда я вышел к нему, он протянул визитку с адресом и сказал, что будет ждать меня в 18:00, у нас там очень важная встреча с клиентом.

Без пяти шесть я уже подходил к нужному месту, это было современное здание с красивой вывеской:

Клуб «Иероним»

Я предъявил визитку, и меня провели к стойке администратора. В большом светлом зале островками стояли удобные компьютерные столики, за которыми работали совсем молодые и пожилые люди. По указателям я понял, что участникам клуба также доступны тренажерный зал, бассейн, сауна, массаж, кинозал, бар. Судя по автомобилям на парковке у входа, это был элитный клуб для богатых людей, — я еще раз окинул взглядом зал, — хотя по их виду и не скажешь.

Я обратился к администратору:
— Скажите, а что это за клуб?
— Как, разве вы не знаете?
— Нет, я здесь по приглашению друга, он сейчас должен уже подойти.
— Это клуб переводчиков.
— Ахаха, они что ограбили банк? Не думал, что переводчики много зарабатывают.
Администратор как-то нехорошо посмотрел на меня.
— Видите вон ту девушку за столиком у окна?
— Да, и что?
— Два часа назад ей пришел срочный заказ. Я вижу, что она уже его отправляет, так что свои триста долларов она заработала.
— Сколько?! Да это же моя месячная зарплата на полторы ставки с выслугой лет и всеми надбавками!

Я стоял и не мог прийти в себя: вот она пару часов посидела за столиком с ноутбуком, улыбается, она только что заработала — мою — месячную — зарплату — и идет в бар за коктейлем, а я весь в мыле целый месяц, а дома мне опять переделывать бумажки по кафедре. Всё это не укладывалось в голове.
— Знаете, я тоже хочу в переводчики. По английскому у меня были хорошие отметки, а русский я и так хорошо знаю…
Пока я держал речь, администратор менялся в лице, и вот охранники уже ведут меня под руки на выход. К счастью, в клуб как раз заходил Холмский. Он сказал, что возникло недоразумение и что я с ним, меня отпустили.
— Вацин, вы бы еще сказали, что будете переводить медицину, вы же доктор…
— Холмский я не понимаю, что произошло.
— Ничего, Вацин, вам еще нужно многое узнать о переводе. А сейчас нас ждёт клиент.
Он повел меня в другой конец зала и затем по коридору к какому-то кабинету, на двери которого было написано «ТМХ». Холмский постучал, и мы вошли.
— Привет, Тимур! Это мой друг Дмитрий Вацин, я тебе про него рассказывал.
— Привет, Руслан! Здравствуйте, доктор Вацин! Приятно познакомиться.
— Здравствуйте, Тимур! Взаимно.
— Брат рассказывал, какой неоценимый вклад вы внесли в дело о норвежской королеве.
— Простите, брат? То есть…
— Да, Вацин, Тимур — мой родной брат, и я должен был соблюдать конфиденциальность.
— Дело в том, что я работаю в секретном отделе Пи-7, мы переводим всю корреспонденцию и другие материалы государственной важности. Приходится всё хранить в секрете, однако мне пришлось обратиться к Руслану и вам за помощью.
— Вацин, вы знаете о моих незаурядных способностях в области переводов, но Тимур на голову выше, у него феноменальная память. И всё же, даже ему иногда приходится прибегать к моей помощи.

Я сидел и пытался переварить всю свалившуюся на меня информацию, а тем временем Холмский перешёл к делу:
— Рассказывай уже, что там у тебя стряслось?
— Мы прослушиваем очень важные переговоры, и один из участников часто повторяет одну фразу. Это какой-то шифр, и над ним работают наши специалисты, филологи, шифровальщики. Но пока безрезультатно. Нам нужно установить личность этого человека. На кону судьба государства и, возможно, всего мира.
— А что за фраза?
— Он часто повторяет: I got your six.
Видно было, что Холмскому эта фраза ничего не сказала. А значит, это был мой шанс проявить себя. И тут меня осенило.
— А если я скажу вам, что он военный?
— О, это значительно сузит круг поиска.
— И скорее всего лётчик.
— Вацин, если вы сможете обосновать, то я уже знаю, кто это! Но как вы пришли к такому заключению?
— В армии мне довелось немного попереводить, когда к нам приезжали инструкторы из Америки. Тогда я и узнал, как лётчики указывают направление по часам. Соответственно, есть двенадцать часовых позиций: 12 часов означает впереди, 3 часа означает справа…
— Шесть часов означает сзади. Гениально, Вацин!
— Всё верно, гражданский сказал бы I got your back.
Братья переглянулись, и Тимур едва заметно кивнул Холмскому. Тогда я понял, что это была проверка. Проверяли меня…
— Ты уже зарегистрировал Дмитрия на профкоме?
— Нет, мы еще до этого не дошли.
— Я думаю, что уже пора.
Тимур еще раз поблагодарил нас за помощь, и мы с Холмским покинули клуб.